Почему даже решаясь начать серьезную борьбу с собой, мы так ничего и не делаем? Как избавиться от дурных привычек в поведении? Что лучше благодарность Богу или память смертная помогает нам в борьбе со страстями?

- Геронда, почему я постоянно страдаю от объядения?
— Потому что здесь у тебя слабое место. Диавол нападает на заставу, что послабее, другие — хорошо защищенные — он не трогает. «Если мне удастся захватить эту заставу,— говорит он,— то потом одну за одной захвачу и другие». Поэтому слабое место нужно хорошо укреплять.

— Видя свои страсти, я совершенно теряюсь.
- Не теряйся и не робей. Смело одну за другой побеждай свои страсти, начиная с самой главной. Полезно вначале особо не рассуждать, а брать и истреблять самые грубые, наиболее заметные. И когда начнут засыхать толстые корни главных страстей, то вместе с ними станут засыхать и более тонкие корешки. Следовательно, искореняя большую страсть, вместе с ней ты искореняешь и другие, поменьше.

— Почему, геронда, хотя я постоянно решаю начать серьёзную борьбу со страстями, но так ничего и не делаю?
— Зачем ты берёшься за всё сразу? Страсти, как и добродетели, составляют единую цепь. Одна страсть следует за другой, и одна добродетель соединена с другой добродетелью, как вагоны в составе. Если ты станешь какое-то время бороться с одной страстью и взращивать в душе противоположную этой страсти добродетель, то в конце концов преуспеешь. И вместе с побеждённой страстью избавишься и от других страстей, и в тебе разовьются противоположные им добродетели. Скажем, ты завидуешь. Если ты будешь бороться против зависти, возделывать в себе любовь, доброту, то, победив зависть, одновременно освободишься от гнева, осуждения, злобы, печали.

- Геронда, а страсти или дурные привычки лучше отсекать сразу или избавляться от них постепенно?
— Лучше, если можешь, отсечь их сразу — иначе они будут расти. Здесь ждать не надо. Когда человек переходит ручей, особенно зимой, то старается перебежать на другой берег как можно быстрее, чтобы не замёрзнуть. Если перебежит быстро, то замёрзнуть не успеет. Кони, когда их привязывают, одним резким движением обрывают узду, так и при искушении — обрывать узду надо резко.

— Геронда, авва Исаак Сирин говорит: «Бесстрастие не в том состоит, чтобы не ощущать страстей, но в том, чтобы не принимать их в себя». Может бесстрастный человек смущаться страстями?
— Может, но что бы диавол ему не подбрасывал, все это сгорает в божественном огне, который в подвижнике воспламенился. Диавол не прекращает искушать человека, но, если человек не принимает вражеских внушений, тогда сердце его очищается и в нем поселяется Христос. Его сердце превращается в пещь, в «купину неопальную», и что бы потом ни попало в сердце — всё сгорает.

Лучше геройски погибнуть, чем быть побеждённым страстями

- Геронда, может ли только одна благодарность Богу подвигнуть нас на борьбу со страстями?
— Одной благодарности к Богу недостаточно, необходимо еще благое произволение, признание собственной греховности и усердный подвиг.

— Память смертная помогает внутреннему деланию?
— Да, очень помогает. Если мы имеем смертную память с надеждой на Бога, то познаем суетность этого мира и получим духовную помощь. Поэтому нужно приводить на ум Суд Божий и не забывать, что нам предстоит дать ответ в своих нераскаянных грехах. «Что я делаю? Почему живу так нерадиво? Если я сейчас умру, то что со мной будет? Разве я заключил договор со смертью? Ведь умирают и большие и малые». Если я буду думать о том, что Бог вскоре может меня призвать к Себе, то грешить не буду.

Чтобы страсти умерли, мы должны думать о смерти, о будущем Суде и показать усердие ко Христу, Который много пострадал, чтобы нас искупить. Борьба со страстями — это постоянное сладкое мученичество за соблюдение заповедей ради любви Христовой. Лучше геройски погибнуть, чем быть побеждённым страстями и оскорбить Христа.

— Геронда, мне тяжело бороться.
- Занозу и то больно из пальца вытаскивать, а выдергивать из себя страсть намного больнее! Знай ещё, что когда человек старается отсечь какую-нибудь страсть, то искушение ставит на пути его препятствия, и человек страдает, как страдает бесноватый, когда его отчитывают, потому что в этот момент идёт борьба с диаволом. Но потом бесноватый освобождается.

Очищение себя не происходит автоматически, без труда, нажатием кнопки. Страсти отсекаются не сразу, как ствол дерева не перепиливается одним движением. Пилой работают долго, пока не пропилят весь ствол на­сквозь. Но и на этом работа не заканчивается. Чтобы бревно стало мебелью, сколько нужно труда! Сначала нужно бревно распилить на доски, затем их будет долго обрабатывать мастер, делая из них нужную мебель.

— А если я не понимаю, что этот труд необходим?
— Тогда останешься пнём и тебя бросят в огонь.
Нужно сажать, чтобы Бог возрастил

- Геронда, каждый день я говорю: «С завтрашнего дня начну молиться и исправляться», но всё остаётся по-прежнему.
- Поставляй впереди Бога, говори так: «Силой Божией я буду стараться исправиться», тогда Бог по­может. То, что ты хочешь исправиться, означает, что принимаешь помощь. Просишь у Бога помощи — и Он призирает на тебя. Делаешь то немногое, что можешь сделать, и так идёшь вперёд. Кто из людей, видя, как маленький ребёнок своими ручками старается сдви­нуть с места большой камень, не подбежит к нему, чтобы помочь? Так и Бог, видя твоё небольшое усилие, поможет тебе победить.

Некоторые, хотя сами не прилагают никаких усилий к исправлению, говорят; «Христе мой, во мне есть такие-то страсти. Ты можешь меня от них избавить. Избавь меня от них!» Как тут Бог сможет помочь? Чтобы Бог помог, нужно, чтобы сам человек постарался. Есть некоторые вещи, которые должен сделать сам человек, чтобы потом Бог послал Свою помощь. Не бывает так, чтобы человек получил помощь, если он сам не желает себе помочь. Очищение себя не происходит автоматически, без труда, нажатием кнопки. Страсти отсекаются не сразу, как ствол дерева не перепиливается одним движением. Пилой работают долго, пока не пропилят весь ствол на­сквозь. Но и на этом работа не заканчивается. Чтобы бревно стало мебелью, сколько нужно труда! Сначала нужно бревно распилить на доски, затем их будет долго обрабатывать мастер, делая из них нужную мебель.

— А если я не понимаю, что этот труд необходим?
— Тогда останешься пнём и тебя бросят в огонь.